Фото: Юрий Баранов в матче против ВВА (с) Ника Берсенева
Поговорили с «ветераном» «Енисея-СТМ» о завершении карьеры, сыне-регбисте, нехватке мотивации у молодого поколения и жизни после спорта.
Вы только прилетели с тура по регби-7 в Сочи. Немного удалось отдохнуть?
— Ещё прихожу в себя после перелёта. Только вернулся и погрузился в обычные заботы: детей в школу отвезти, потом на тренировки. Старший сын на регби пошёл, младший — гимнастикой занимается.
И как старший себя чувствует на регби?
— Он пока только третью неделю ходит, тренируется под руководством Николая Крылова. До этого занимался боксом, футболом, другими видами спорта. Потом захотел на регби. Я его давно спрашивал: «Не хочешь на регби пойти?». Он отвечал, что может быть когда-нибудь. А потом пришёл на один из матчей «Енисея» и сам подошёл ко мне, попросился на регби. Так что это исключительно его личное желание. Пока ему 13 лет и он только пробует себя, но если продолжит, то наверное будет столбом, так как парень крупный. Главное, ему самому нравится, глаза горят, а это я у него видел не так часто.
Последний год Вы больше тренер, чем игрок. Стали ли за этот год смотреть на профессию тренера по-другому, нежели в бытность игрока?
— Однозначно стал смотреть на профессию тренера абсолютно иначе. Будучи игроком, ты часто критикуешь наставников за какие-то решения, а когда сам, что называется, попадаешь в эту шкуру, то приходит понимание, почему именно так он поступал. Работа тренера и работа игрока — абсолютно разные миры. Если раньше мне казалось, что наставники принимали непопулярные решения, то проанализировав ситуацию с высоты прожитых лет осознаю, что только так и надо было тогда поступить. Возьмём простой пример — набор функциональной подготовки. Когда штаб нагружает регбистов, они, конечно, ходят уставшие и недовольные, но сейчас, став самому тренером, я понимаю, что по-другому просто нельзя. Я очень пересмотрел своё отношение к этому бесспорно сложному труду. Как игрок, ты вышел на поле, сделал своё дело и отправился отдыхать. А у тренера работа не заканчивается, а наоборот начинается анализ результата и ошибок.
Есть такая шутка, что у педагогов дети растут сиротами, поскольку они всё время заняты работой, даже не выходных. У тренеров также?
— Работа тренера точно отнимает очень много времени. Игроком реально было проще, так как сейчас объём того, что нужно выполнить вырос в несколько раз. Сам по себе анализ и видеоанализ игры, построение тренировочного цикла — всё это кропотливый и долгий процесс.
Завершение карьеры — это всегда сложный момент. С какими эмоциями это сделали?
— Раньше думал, что когда придёт время, я буду очень сильно грустить. Но на деле никакого сожаления нет. Только гордость за пройденный путь. Решение об уходе действительно далось легко. Вероятно, подобран правильный и своевременный момент.
От кого было самое неожиданное сообщение после новости о завершении карьеры?
— Было очень много сообщений, в том числе от людей, с которыми давно не общался. Всех не вспомню, но было очень приятно. Даже не ожидал, что столько человек отреагируют и напишут мне.
Для Вас это точно всё или может мы ещё увидим Юрия, например, в игре за любительский клуб «80-е» или в каких-нибудь хоккейных командах?
— В регби, наверное, играть уже не хочу. Единственный незакрытый гештальт — турнир «35+» в Дубай. Для удовольствия, там бы я ещё поиграл. А так, планирую реализовать детскую мечту — заняться хоккеем с шайбой. Вот должен скоро встретиться с другом Антоном Худобиным (экс-голкипер сборной России по хоккею, чемпион мира 2014 года — прим. авт.), обсудить с ним возможные варианты.
У Вас перед объявлением о завершении карьеры был разговор с Первухиным. Насколько он был длинным и о чём беседовали?
— Короткий разговор минут на пятнадцать. Сели друг напротив друга, пообщались, вспомнили былые времена. На самом деле, очень трогательный момент, хорошо поговорили, поблагодарили друг друга. Александр Юрьевич сказал, что видит дальше меня в клубе, есть достаточное количество работы. Я принял его предложение. Повторюсь, завершение карьеры прошло настолько на позитивной ноте, что я сам этого не ожидал.
Вы завершили карьеру в статусе самого титулованного игрока в истории российского регби. Как вы сами оцениваете свои достижения?
— Судить о самом себе однозначно не стоит. О тебе должны говорить дела, а не слова. Я очень рад, что попал в такую команду как «Енисей-СТМ». Приехав в Красноярск, столкнулся с немалыми сложностями, пришлось много над собой работать. Всё это закаляло характер. Александр Юрьевич тоже долго меня мариновал скамейкой запасных. В молодости были проблемы с пасом от левой руки и он мне сказал: «Не будешь уметь отдавать такие передачи — будешь «на банке» сидеть». В итоге серьёзно взялся за это дело и отработал пас до нужного уровня.
По поводу регбийных сожалений Вы как-то говорили, что это невозможность выступать за сборную России и сыграть на Кубке мира. Только это или что-то ещё?
— Да, это два основных момента. Ещё сюда добавил бы участие на Олимпиаде. Но поскольку у меня был латвийский паспорт, то попасть на Олимпийские игры или Кубок мира со сборной Латвии почти невозможно. Конечно, эти турниры — самая высокая ступень спорта высших достижений и очень хотелось бы там выступить. Теперь есть мечта посетить такие соревнования уже в качестве зрителя.
Также рассказывали, что Вас и Антона Рудого в молодые годы звали в «Коннахт». Но там нужно было проходить через академию клуба, а в «Енисее» тогда подняли зарплату и Вы остались. Часто ли думали о том, как бы всё сложилось, если бы рискнули поехать в Ирландию?
— Знаете, я уже давно это не вспоминаю. Да было такое предложение, но как вы верно сказали, там надо было всё начинать с нуля. А в «Енисее» тогда как раз начало получаться. Абсолютно не жалею о том, что в тот момент не поехал в Ирландию. Если бы в уже чуть более взрослом возрасте поступило предложение попробовать себя в каком-то Топ-чемпионате, то подписал бы контракт с удовольствием. Мне кажется, почти любой профессиональный спортсмен бы согласился. Каждому же хочется расти и пробовать себя на более высоком уровне.
Юрий Баранов, Улдис Саулите и Андрей Отроков — обновлённый тренерский штаб молодёжный команды «Енисея-СТМ» (с) Татьяна Малербе
Такое бывает редко, но я не слышал ни одного негативного отзыва о Юрие Баранове. И это при том, что Вы человек достаточно упрямый и с характером, способный знатно зарубиться на поле.
— Всё что происходит на поле — остаётся на поле. На газоне можно зарубиться с кем угодно, но звучит финальный свисток, подошли друг к другу, пожали руки, сошлись во мнении, что в игре эмоции, бывает всякое. На этом все инциденты исчерпывались. Я не подлый человек, да и что нам делить? Это спорт, на поле мы все выходим воинами, а за его пределами обычные люди. Война должна быть исключительно на газоне и только там нужно оставлять все негативные эмоции. Нужно отдаваться и играть так, чтобы после окончания матча вообще не хотелось ни с кем ругаться.
Андрей Игрецов не так давно говорил, что после игр бывает такое опустошение, что даже иногда общаться нет сил.
— Совершенно с ним согласен. Эмоции — это исчерпаемый запас и нужно их, особенное негативные, оставлять на поле. После игры выходить вообще без желания с кем-либо конфликтовать.
Спортивный запал присущ вам с юных лет. Вы говорили, что придя в «Енисей» вместе с другими молодыми парнями ни в чём не хотели уступать «ветеранам». На тренировках рубились не на шутку. Нынешней молодёжи «Енисея» такое присуще?
— Абсолютно другое поколение. Из нынешней молодёжной команды «Енисея» есть всего несколько ребят похожих на нас тех лет. Мне кажется, одна из причин — выросший уровень жизни. В свои годы у них уже есть неплохие контракты с клубом, определённый доход. Они по-спортивному менее «голодные», а это то, без чего в профессиональном регби сложно добиться высот. Я пришёл в «Енисей», у меня была зарплата 4000 рублей. Чтобы тогда зарабатывать больше — надо пробиваться в основу. Я, и все молодые пацаны, тогда землю грызли за попадание в состав. А сейчас ребята толком ещё не играют, а уже получают неплохую зарплату и это, мне кажется, их расслабляет. У некоторых я даже не вижу желания пробиваться в основу. Они получают определённый доход и даже не особо стремятся к большему.
И всё же, кто из «молодёжки» действительно рвёт и мечет?
— Бурлаков, Черноногов, Орлик, Маньковский. Они «хищники», у них глаза горят. Я очень серьёзно верю в этих парней. Хорошо когда есть такие, но плохо, когда из 25-30 человек таких всего четверо. Однако, это я скорее говорю про тех, кто ещё не в основе. Есть, например, классный парень Александр Белослудцев. Он пока не ключевой игрок «Енисея», но уже хорошо показывает себя. Таких, как Саша я не беру в счёт, они, на мой взгляд, уже многое доказали и готовы выступать за основную команду.
Часто те кому сейчас за 40, говорят, что молодое поколение другое. Мол им мало что интересно, они постоянно сидят в своих гаджетах, хотят всё и сразу. Согласны?
— Сложный вопрос. Думаю, много будет зависеть от количества занимающихся. Чем больше людей — тем выше конкуренция, следовательно, появятся хорошие игроки. А в общем, соглашусь, у нынешнего поколения другой характер. Недавно общался с одним тренером, не буду называть его имени, так он говорит, что его подопечные чуть ли не психологу жалуются, что кладут мало попыток и может им стоит из-за этого сменить позицию. У меня в мои 20 лет даже мыслей таких не возникало. О количестве занесённых попыток вообще не задумывался.
Сразу вспомнилась карьера новозеландского столба Оуэна Фрэнкса. Человек провёл 108 матчей за «Олл Блэкс», выиграл два Кубка мира и не занёс ни одной попытки за сборную.
— Вот пожалуйста. В регби у каждого своя роль. Кому-то снаряды подносить, а кому-то выстрелы осуществлять. У нас такой спорт, что по определению, например, столбы заносят не так много и часто как четвертные. Так что, им теперь из-за этого впадать в депрессию, жаловаться и менять позицию? Согласитесь, звучит как бред. При этом в нашем спорте неважно, столб ты или крайний, оба игрока одинаково ценны и важны.
Вы как-то говорили, что являетесь мостиком в «Енисее» между молодёжью и опытными игроками. Как удаётся понимать молодое поколение и быть с ними на одной волне?
— Когда выхожу на поле, играю и тренируюсь с молодыми пацанами, то забываю сколько мне лет. По внутренним ощущениям мне всё также 20-25. Может поэтому очень легко общаться с молодёжью. Я вижу их проблемы, понимаю, так как сам через многие ситуации проходил. Они со мной делятся своими переживаниями, я им стараюсь помочь советами, так как имею определённый опыт за плечами. Я такой, какой есть и не пытаюсь быть кем-то другим. Возможно потому чувствую себя в общении с молодыми парнями абсолютно гармонично.
Впереди у вас первая зима без сборов как у игрока. Уже решили чем займётесь?
— Думаю, я буду в тренерском штабе и работать над развитием молодых регбистов. А на досуге, если будут силы, планирую покататься на сноуборде с сыновьями. Надеюсь, что теперь это получится делать чаще, да и в целом, проводить больше времени с семьёй.
Знаю, что Вы любитель сноубордов, до рождения детей задумывались о прыжке с парашютом и, кажется, во Вьетнаме был случай когда Вы оказались в стране во время тайфуна. С годами у Вас всё также в жизни много острых ощущений или теперь их стало меньше?
— Да, однозначно меньше. Когда у тебя двое детей — лишний раз рисковать уже не хочется (смеётся). Раньше я хотел попробовать весь экстрим, везде побывать, но при наличии семьи подходишь ко всему ответственнее (с улыбкой).
Как часто Вам сейчас удаётся посещать родную Латвию? И может ли такое произойти, что однажды вернётесь на родину и будете развивать регби там?
— Я очень люблю свою родную страну, где родился и рос. В прошлом году дважды ездил домой к родителям. Именно в Латвии начал заниматься регби, у меня там много друзей. С латвийской Федерацией регби сложились хорошие отношения. Да и вообще регбийное братство они всемирное. Скажу так: категоричным точно не буду. Если поступит предложение, то готов его рассмотреть. Во время одного из последних визитов даже потренировал местных ребят. У них глаза горят и это отрадно видеть! Никто из нас не знает куда приведёт жизнь, так что ничего не стану исключать.
Юрий Баранов (с) Ника Берсенева
В прошлом году в интервью изданию «Городские новости» Вы сказали, что у Вас есть заветная мечта, но не хотите её называть. Почему не хотите? Она осталась прежней?
— Есть поговорка: «Если хочешь, чтобы места исполнилась — держи её в секрете». Когда она реализуется, я обязательно скажу, а пока буду молчать.
Кем видит себя Юрий Баранов через 5-10 лет?
— Хотел бы видеть главным тренером или депутатом, отвечающим за развитие спорта или детско-юношеского сектора. Я вижу, что нужно сделать и, мне кажется, могу это.
Тогда путь Александра Первухина из тренера в депутаты вам близок?
— Я думаю, что да. Александр Юрьевич — уникальный человек. Он на все 100% в спорте и очень многое реализовал. Один только стадион чего стоит! Да и люди вокруг говорят, что пришёл Первухин в политику и сразу столько всего осуществил. Кто-то за восемь лет не смог сделать то, что он за год. Работа с обществом, с людьми, с развитием — это мне также по душе. Я не такой человек, что буду сидеть где-то сам в кабинете. Мне надо общаться и помогать.
Видимо по этой причине Вы в своём время ушли из индивидуальных видов спорта в командный?
— Абсолютно верно. И, наверное, старший сын такой же. Он занимался боксом два года, а сейчас пришёл в регби и я вижу его счастливым. Он приходит с тренировки с положительными эмоциями, говорит там попытку положил, того захватил. У него глаза горят! Также и я, мне нужен социум и коллектив.
Игорь Калинин
